Атеист, православный, католик, баптист, мусульманин, иудей – не имеет значения, если только вы не упертый фанатик-фундаменталист. Эту книгу можно брать в руки любому человеку с живой душой, потому что она сама имеет душу. Это что-то совершенно уникальное, впервые мною встреченное, а уж книг я перечитала…
Не стоит шарахаться от слова «святые» в заголовке, здесь нет житий в каноническом смысле. И пусть она о монахах, архимандритах, игуменах и послушниках, нет никакой нужды разбираться в тонкостях церковной иерархии. Книга бесконечно ценна совсем другим:
- Она – сама Доброта и Любовь. В каждой строчке. Назидания, нравоучения, религиозная пропаганда? Что за чушь? Доброта и Любовь, и нечего тут расшифровывать, потому что если душа читателя не зачерствела и не обленилась донельзя, она все почувствует сама.
- Книга эта – ответ на множество неудобных вопросов, на претензии «они священники, они должны быть безупречны». Сколько лет я и сама считала именно так! Вот, на этих страницах живые люди, настоящие, обычные. Узнавайте, знакомьтесь, понимайте. Дайте себе такой труд, если на самом деле этот вопрос вас беспокоит.
Я же от себя больше ничего говорить не буду, не меня надо слушать, свое мнение составлять, убеждена в этом. А все еще сомневающимся, что им будет интересно: есть книги о художниках, о шахтерах, учителях, инженерах, геологах, эту можно читать в том же ключе. Читать, и вдруг ощутить (или нет), что она о чем-то непередаваемо большем, чем рассказы об отдельных людях особой "профессии". Даже когда глава по жанру – явная байка, вызывающая неудержимый смех, она все равно гораздо больше, чем байка. Проверьте, откройте спойлер))
[Про кота]
Про кота
Что и говорить, любят у нас обсудить и покритиковать священников. Поэтому для меня было весьма неожиданным, когда однажды, в ту пору когда я еще служил в Донском монастыре, ко мне подошел наш прихожанин по имени Николай и сказал:
— Теперь я понял: самые лучшие, самые великие, самые терпеливые и прекрасные люди на свете — это священники!
Я удивился и спросил, что это вдруг навеяло ему такие мысли.
Николай ответил:
— У меня живет кот. Очень хороший, умный, красивый. Но есть у него одна странность: когда мы с женой уходим на работу, он забирается в нашу постель и, простите, гадит в нее. Мы всячески пытались его отучить: упрашивали, наказывали — все бесполезно. Наконец мы соорудили даже целую баррикаду. Но, когда я вернулся домой, то увидел, что баррикада раскидана, а кот снова пробрался в постель и сделал там свое грязное дело. Я до того разозлился, что схватил его и просто отлупил! Кот так обиделся, что залез под стул, сел там и заплакал. По-настоящему! Я впервые такое видел, у него слезы катились из глаз. В это время пришла жена и набросилась на меня: «Как тебе не стыдно? А еще православный! Не буду с тобой даже разговаривать, пока не покаешься у священника за свой зверский, гадкий, нехристианский поступок!» Мне ничего не оставалось делать, да и совесть обличала, — наутро я пришел в монастырь на исповедь. Исповедовал игумен Глеб. Я отстоял очередь и все ему рассказал.
Отец Глеб, очень добрый, средних лет игумен из Троице-Сергиевой лавры, временно служил тогда в Донском монастыре. Обычно он стоял на исповеди опершись на аналой и, подперев бороду кулачком, выслушивал грехи прихожан. Николай подробно и чистосердечно поведал ему свою печальную историю. Он старался ничего не утаить, поэтому говорил долго. А когда закончил, отец Глеб помолчал немного, вздохнул и проговорил:
— Н-да… Нехорошо, конечно, получилось!.. Вот только я не понял: этот копт, он в университете учится? Там что, общежития у них нет?
— Какой «копт»? — переспросил Николай.
— Ну тот, который у вас живет, про которого ты сейчас рассказывал.
«И тут до меня дошло, — завершил свою историю Николай, — что отец Глеб, который был слегка туговат на ухо, десять минут смиренно выслушивал мой бред про копта, который зачем-то живет у нас в квартире и гадит в нашу постель, которого я зверски избил, а он залез под стул, сидел там и плакал… И тогда я понял, что самые прекрасные и непостижимые, самые терпеливые и великие люди на свете — это наши священники».
Journal information